--Мы, мальчики на Дворе Отбросов, иногда сражаемся между собою на палках, как подмастерья.

У принца сверкнули глаза.

--Ого! От этого и я бы не прочь! Рассказывай ещё!

--Мы бегаем взапуски, сэр, кто кого перегонит.

--Мне пришлось бы по вкусу и это! Рассказывай дальше!

-- Летом, сэр, мы купаемся и плаваем в каналах, в реке, брызгаем друг в друга водой, хватаем друг друга за шею, заставляем нырять, кричим, прыгаем и…

Я отдал бы всё королевство моего отца, чтобы хоть однажды позабавиться так!»

Мальчик захлопнул потрёпанный фолиант и с раздражением швырнул его на стол, хотя обычно он не позволял себе так обращаться с книгами. «Принц и нищий» Марка Твена. Средневековая Англия, тоска бедняги принца по свободе и неожиданное счастье весьма некстати свалившееся на голову нищего Тома Кенти.

Тонкие пальцы рассеянно выбили по инкрустированной слоновой костью столешнице быструю нервную дробь. Скучно. Тоскливо. И одиноко. Впрочем, с одиночеством он уже успел сжиться довольно давно и почти не обращал внимания на отсутствие собеседников, с которыми можно просто так поболтать по душам. Вот как этому книжному принцу с чумазым голодранцем.

У него были его книги – сказания о великих деяниях древних королей, славных походах и великих открытиях, трепетные строки лирической поэзии, -- музыка, любовь к которой у королевской семьи была в крови, тихий уголок у фонтана в розовом саду, где можно было помечтать, фехтовальный зал – единственное место во дворце, где он никогда не проводил время в одиночестве. Матушка ещё пыталась приучить к рисованию. Не вышло. Ничего, изящнее военных карт ее младший сын не освоил.

Мальчик усмехнулся и подошёл к окну. Ничего нового: Площадь Согласия с торчащим посередине египетским обелиском, чёрт знает когда притащенным сюда императором Наполеоном (вот это был человек! Даром, что землянин!), сад со скучными французами, бессмысленно кидающими шарики по песчаной площадке, накрапывающий мелкий дождик. И никаких нищих, жаждущих обменяться с ним одеждой, чтобы Его Высочество, принц Абихан, племянник ныне царствующего правителя одного из могущественных государств некоей небольшой планеты нарушил регламент официального визита королевской семьи на планету Земля.

Тихий стук в дверь. Принесли расписание на сегодня. Вздохнув, принц откинул назад длинные золотистые волосы и быстро пробежал глазами список. Отец считает этот визит чем-то очень важным, матушка как всегда с ним согласна, сёстры тихо пищат от восторга. А старший братец задирает нос с таким видом, будто всё это затеяно только ради него. Наследный принц! Гордо звучит. И справедливо. Ведь дядюшка бездетен. Абихан покачал головой. Он, несмотря на возраст, очень давно разобрался, что никакой власти у королевской семьи давно нет, что все его родственники играют в такую игру «мы правим», а на самом деле власти – не больше, чем у всех земных королей, давно превратившихся в живые, но бесполезные реликвии своих государств.

С утра – встреча со студентами в Сорбонне, приют святой Катарины, обед в… Стоп! Какой приют? Студенты – понятно: будущие политики, бизнесмены, философы и иже с ними должны проникнуться симпатией к будущему королю, а приют?

-Удивлён? – холодный голос принца Джолиона привычно резанул слух.

Младший брат сузил глаза и небрежно помахал листом гербовой бумаги на манер штандарта.

-А в родильный дом нас не поведут? Между визитом в Лувр и захудалый полицейский участок?

-Ты …, - наследник поискал нужное слово. Проще было бы сказать «глуп», но это грозило вызовом, а молокосос - увы! – дрался на шпагах гораздо лучше него самого. Вот и сейчас смотрит, насмешливо скривив губы, и ждёт малейшей оговорки. С этим щенком нужно держать ухо востро. – Ты не понимаешь, как это важно для нас, для нашей династии, всей нашей планеты – показать, себя людьми не только уважающими обычаи чужих цивилизаций, знающими их культуру, но и благородными и милосердными. Доброта – это ключ к сердцам людей.

Абихан захохотал и смеялся до тех пор, пока Джолион с раздражением не захлопнул дверь. Потом принц подошёл к зеркалу: из тёмной бездушной глади устало смотрел на него печальными голубыми глазами хрупкий мальчик лет пятнадцати. «Доброта, - прошептал он. – Доброта и благородство. Хотите проявить милосердие? Тогда вместо приюта навестите меня».

* * *

Он задумал удрать ещё во время пресс-конференции. С нарочито скучающим видом занял место с краю стола прямо за внушительной вазой, полной восхитительных тёмно-бордовых роз (ну хоть что-то есть родное в этом трижды проклятом Париже) и прикинул, когда и главное – куда – будет выходить, когда студенты ринутся за автографами к инопланетному монарху. Внимание охраны, опять же, рассеется. Вот тогда и можно покинуть это славное место и осуществить свою мечту – устроить себе каникулы, побродить одному по улицам. Хвала звёздам, костюм выбран а-ля земной: светлая рубашка со стоячим воротником и элегантный тёмно-синий костюм. Хотя.. Чтобы затеряться в толпе, неплохо было бы приобрести джинсы и футболку. Ладно, и так сойдёт.

И сошло. Теперь он не спеша шагал по улице, вдыхал влажный весенний воздух и наслаждался свободой. Привыкший просчитывать последствия собственных поступков, равно как и поступков других людей с замечательной точностью, принц предполагал, что добром для него эта прогулка не кончится. Конечно, громкого скандала не будет. И обращаться в полицию его семья сочтёт ниже своего достоинства. А своими силами они его не найдут. Зато потом, когда он соизволит объявиться… Ну и наплевать. Хоть так обратим на себя внимание. Абихан представил себе, как отец и матушка, горестно вздыхая, отчитывают его, улыбнулся и напрочь забыл о них.

День выдался пасмурный, но тёплый, безветренный. Мелкий дождик то принимался накрапывать, то прекращался. Порой проглядывали редкие лучики солнца. Всё правильно: настроение почти такое же – не то светлая грусть, не то облачная радость. Как там у Рембо… Но вспомнить любимые строки Абихану не пришлось. Из состояния мечтательной сосредоточенности его вывел возмущённый вскрик и громкий хохот. Он резко остановился и обнаружил, что в своих размышлениях забрёл на совсем узенькую кривую улочку, напрочь лишённую какого бы то ни было очарования. Глазам его представилась весьма интересная картина.

Посреди улочки собралась кучка мальчишек, явно не решающихся подойти ближе к девчонке лет двенадцати в совершенно дурацком розовом платье с цветочками. Юная особа, гневно сдвинув брови, весьма агрессивно размахивала тяжеленной – даже на глазок было видно - лопатой и ругалась так замысловато, что принц от неожиданности даже покраснел, хотя половины слов не понял. Оставалось повернуться и уйти – пусть малолетняя дебоширка сквернословит себе дальше и лупит своих врагов в гордом одиночестве. Но Абихан неожиданно поймал ее быстрый взгляд, полный такого отчаяния и горя, что у него на секунду остановилось сердце. Он не сможет бросить ее. И потом –разве не долг храброго рыцаря защитить прекрасную даму.

-Шли бы Вы, ребята, - вежливо обратился он к пацанам, -- дама не настроена разговаривать.

Внимание мальчишек переключилось на него.

-А это что ещё за пижон?

-Красавчик, иди своей дорогой, а то заденем.

- Да вы что, ребя. Это ж девчонка переодетая или…

Дослушивать Абихан не стал. Разговор получился коротким и эффективным, и принц вышел бы из него без единой царапины, если бы девочка не захотела внести свою лепту в общую победу и вдохновенно промахнулась по последнему – четвёртому противнику – основательно задев своего спасителя.

Принц обнаружил себя сидящим на мостовой и механически пытающимся стереть кровь откуда-то с уха.

-Извини – услышал он виноватый голосок. –Не рассчитала. Но удар был скользящий, так что тебе повезло.

Абихан разозлился. «Повезло, - прошипел он на родном языке, - да откуда ты свалилась на мою голову?»

- Бред, - тихо прошептала девочка. – Ой, мамочки. Сиди не двигайся, я голову перевяжу.

Раздался треск и принц с ужасом почувствовал, как от его уже не безукоризненно белой рубахи отрывают полрукава. Сопротивляться он не стал. «Чёрт с ней, - вяло подумал он – пусть делает, что хочет, быстрей отвяжется».

- Так. Посмотри на меня – к его лицу приблизились встревоженные ярко зелёные глаза. – Отлично! Давай я тебе встать помогу. Сам идти сможешь?

-Смогу. - Мальчик отвернулся от сердобольной аборигенки и чуть покачиваясь, зашагал прочь.

-Вот нахал – услышал он за спиной – хоть бы спасибо сказал.

Ну это уж было чересчур. Абихан развернулся и подошёл к девчонке, в бешенстве сжимая кулаки, и уже открыл рот, чтобы сказать ей, кто она такая, как вдруг впервые увидел траурную чёрную повязку на спутанных рыжих волосах.

- У тебя кто-то умер? – тихо спросил он.

Девочка опустила голову. «Мама – ответила она и уточнила – пять лет назад.» Глаза ее наполнились слезами, губы предательски задрожали, но плача не последовало. «Я к ней шла. А тут они…»

-А отец? -Абихан решил уточнить.

Девчонка помотала головой, и протянула ему грязную руку. «Кэти», - представилась она, шмыгнув носом.

-Очень приятно, - вежливо ответил Абихан, но сам представляться не стал. – Вас проводить?

-Нас? – Кэти огляделась по сторонам – Ах, это ты мне? Тоже мне, принц!

-Ты…Вы…ты откуда узнала, - потрясённо прошептал совсем сбитый с толку Абихан. Но Кэти уже не слушала его.

-Проводи – легко согласилась она. – За тобой ведь тоже приглядеть нужно – ещё свалишься. Я одному как-то раз заехала – в больницу положили и из полиции приходили. А в приюте-то ору было…

* * *

-И где могила, я не знаю. Я совсем маленькая была. А мама…ну, денег у нас совсем не было. Её в общей могиле похоронили. Так вот каждый год в день ее смерти я сюда прихожу и с ней разговариваю.

Абихан на секунду прекратил обрывать лепестки с растрёпанного цветка белого шиповника. «Выходит, я тебе мешаю?» - -осторожно поинтересовался он.

-Нет, что ты. Так даже лучше. Ты не представляешь, как иногда хочется с кем-нибудь поговорить просто так, просто о пустяке каком-нибудь рассказать, на жизнь пожаловаться. У нас в приюте есть ребята хорошие, но у них свои беды, а мечта у всех одна – чтобы усыновили, и родители хорошие попались. А вот я не хочу. Да и не возьмёт никто. Я же, знаешь, не подарок. (Принц хмыкнул) Мы в приюте вроде все и вместе, но все поодиночке. Радуемся вместе. А грустим по отдельности. Да нет, тебе не понять.

-Куда мне, - мрачно ответил Абихан и лёг на траву, закинув руки за голову. С невысокого холма открывался вид на тихое кладбище. Где-то там, в могиле лежит мать этой девчонки, а где-то там, в городе, наносит визиты его семья. Они беспокоятся, но не прерывают программу посещений. Шоу должно продолжаться.

-У меня большая семья, - он даже не поверил, когда услышал звук своего голоса. – Мама, отец, брат и две сестры. Только ты не завидуй, Кэти. Понимаешь, у нас многое зависит от…от старшинства. Младшие сыновья всегда воспринимались как досадная помеха. Мама слишком занята – нужно уделять внимание прежде всего принцесс…девочкам. Проследить, чтобы придворные дамы обучили их танцам, вышиванию, музыке, ну и всякой мало что тебе говорящей дребедени. Отец лично занимается воспитанием наследника. А я …

-А ты одинок, -тихо закончила Кэти.

Абихан резко привстал, так что ухо отдалось слепящей болью и как будто очнувшись, потряс головой. Ему вдруг стало стыдно. Разоткровенничался перед какой-то приютской девчонкой. Принц и нищий. Книга Марка Твена.

Он уже открыл рот, чтобы резко возразить и свести свой рассказ к шутке, но вдруг услышал торжествующий голос.

-Она здесь, мадам, как Вы и говорили.

Кэти побледнела и попыталась спрятаться за Абихана. Но высокий краснолицый полицейский сгрёб ее в охапку и равнодушно направился прочь.

-Стойте! – в голосе принца тихо закипала ярость – Куда Вы ее тащите?

-Не твоё дело сопляк!

Он бы справился, но их тоже было четверо, и это были уже не мальчишки.

* * *

Приют Святой Катарины! Звёзды! Таких совпадений не бывает!

-Мы поговорим после и не здесь! – стальной голос отца, вздох матери, хихиканье сестёр, насмешливая улыбка Джолиона и – полные изумления глаза Кэти.

Посещение приюта подходило к концу, когда полицейские внесли разнообразие в ход визита: взлохмаченный мальчишка с грязной окровавленной повязкой на голове и заплаканная девочка в нелепом розовом платьице.

Пока происходило выяснение деталей, принц наклонился к уху Кэти и тихо прошептал: «Жаль, что я не художник, я бы нарисовал Ваш портрет. У Вас лицо, которое мне хотелось бы нарисовать». Он улыбнулся ей, чуть коснулся руки и твёрдым шагом подошёл к застывшей скульптурной группе «Семья встречает блудного сына». «Ну у тебя и вкус, братец, - пробормотал Джолион – розовый цвет – это вульгарно».

Абихан усмехнулся: «Ты находишь?»