|
|
Кэти еще раз ударила по рулю. Нет, все безнадежно - машина заглохла и, кажется, уже не заведется. Ведь предлагали же ей помощь, водителя, в конце концов - нет, сама, все сама. Несколько часов по ухабам - неужели такие дороги еще существуют? - несколько часов изматывающе тяжелой дороги, когда машину ведет, и руль надо держать в руках крепко, и скорость такая, что сил уже нет, тащишься как черепаха по грунтовке - и вот вам, пожалуйста, приехали. Лес, темнеет - а она не может ехать дальше.
Кэти открыла дверцу, осмотрелась - темнота, ни зги не видно, и холодно к тому же.
Она поежилась - тонкая куртка была хороша для машины, но никак не для ночевки на природе. Собственно и для такой ночевки у неё ничего с собой и не было. Проклиная все на свете, Кэти попробовала выключить и снова включить центральное управление мобиля. Не помогло. Карта теперь тоже была бесполезна - и гадать не стоило, где она свернула не туда и попала на эту заброшенную дорогу вместо того чтобы попасть на базу. Что может быть лучше - ночью, в горах, одной, да еще в тонкой куртке на холоде.
"Мне, как всегда, везёт"
Она поискала в багажнике сумку с пледом, светя себе маленьким фонариком - и вспомнила, что сумка осталась дома, вещи сданы в чистку. Нашелся пустой термос, бутылка воды - но ничего, чем можно было бы согреться. И никаких инструментов. Кэти подумала и выругала себя еще и за непредусмотрительность - как, ну как можно быть такой дурой? Ничего не взять с собой, ничего, что помогло бы ей выжить...
- Я, собственно, не собиралась нигде выживать. Я собиралась туда - и обратно. Пара часов туда, пара обратно. И всё.
Порыв холодного ветра заставил её поёжиться. Кэти шмыгнула носом и от души пнула проклятый мобиль. Странно, но не помогло и это. Очередной порыв ветра взлохматил волосы, завертел, закружился - и рассыпался холодным, отвратительным дождем. Фонарик внезапно погас.
- Час от часу не легче, - Кэти накинула капюшон и обернулась
И увидела свет - огонек - вдали, почти незаметный, мерцающий - призрачный.
- Откуда в этом лесу огни? Здесь никого нет и быть не может.
Она вспомнила, что заехала на территорию, ей неизвестную - это вполне могли быть частные владения, тут вполне могло быть жилье, могли быть люди. Только вот обрадуются ли ей? Кэти с сомнением посмотрела на огонек - он то появлялся, то исчезал снова - а дождь, пока еще мелкий, явно мог перерасти в ливень - прогноз обещал. Коммуникатор в сотый раз привычным механическим голосом сообщил, что сети нет, но зато он мог заменить фонарик. Кэти пошла на свет, спотыкаясь и боясь упасть в грязь. Дорога петляла среди деревьев - неровная, с ямами, какими-то палками и ветками, такая, по которой надо не ходить - на внедорожнике ездить.
- Могла новый мобиль взять, на воздушной подушке.
- Могла, - ответила Кэти самой себе, - могла. И он бы еще вернее загнулся. Он хорош для скоростных трасс, а здесь - не пройдёт. Сама виновата, что забралась в такую даль, надо было следить за дорогой.
Внезапно прямо перед ней загорелась ярким неоновым светом табло: "Не входить! Частные владения!"
- Частные владения, как же, - пробормотала Кэти. - Не откажут же мне в частном владении в кипятке и связи. Наверное...
Она видела ситуацию со стороны - ночь, лес, она одна - и еще поди пойми, кто там, в этом самом частном владении. Видела и со стороны неизвестного хозяина дома - ночь, лес, неизвестно кто появляется внезапно на пороге без предупреждения.
- Я бы не впустила.
Бластер под курткой немного успокаивал - но не настолько, чтобы не бояться. Возможно, что её уже заметили и следят - да почти наверняка. Если есть датчики движения - должны быть и мониторы слежения. Второе предупреждающее табло включилось так внезапно, что Кэти вздрогнула. Камер в такой темноте было не разглядеть, но Кэти на всякий случай подняла руки вверх - показать, что она совершенно безобидна и безопасна.
- Ну что, можно дальше? Нельзя? Не станут же они стрелять, правда?
Еще 15 минут - и перед ней внезапно - "опять это внезапно, как-то все у них тут внезапно" - загорелось третье табло, не только требующее остановиться, но и грозящее санкциями нарушителю. Жилье было неподалеку - Кэти видела его. Скромный, небольшой дом, свет на террасе, такой призывный и манящий свет - "и там, наверное, тепло..."
Она окоченела, её трясло, и пальцы не слушались - перчаток у неё тоже с собой не было.
- Санкции - это серьёзно, - сказала она самой себе. - Это уже опасно.
И от всей души закричала: "Эй! Кто-нибудь! Пожалуйста!"
И отчаянно замахала руками перед предполагаемой камерой.
Несколько минут не происходило ничего, а после голос, явно измененный с помощью технических средств, произнес: "Вы вторглись в частные владения без предупреждения и предварительного уведомления. Покиньте территорию".
- Пожалуйста! У меня машина заглохла, прошу Вас, дайте мне возможность связаться с базой...
- Я не пускаю в дом гостей, - ответил все тот же голос.- Тем более неизвестных мне людей.
- Я прошу Вас! У меня нет теплой одежды, я заблудилась, и коммуникатор не принимает. Возможно Вы могли бы...
- Снимите капюшон, - прервал её все тот же безжизненный голос. - Я не вижу Вашего лица, но, кажется, узнаю Ваш голос.
- Может и узнаете! Я - Кэти Джеймисон, с Макрона...
- Кэти Джеймисон? - ей показалось - или в голосе изумление? - Подойдите к двери.
На пороге - изумленный не меньше, чем она сама, изумленный, растерянный, бледный, стоял бывший принц Абихан.
- Вы? - она чуть не задохнулась.
- Вы?! - выдохнул он одновременно с ней.
- ТЫ?! - повторили они оба хором.
- И возможно ты мог бы одолжить мне немного кипятка и фонарик? - сказала Кэти и чихнула.
***
- Я не хочу показаться невежливым, - начал было Абихан.
- Тебе не все равно?
- А пожалуй и да. Мне все равно, покажусь я вежливым или нет. Когда дело касается моего дома и моего одиночества, я возмутительно невежлив.
- Ты так и не позволишь мне войти? Я только позвоню...
- Я не уверен, что готов принимать гостей. Как ты оказалась здесь? Столько лет...
- Я случайно. Я правда случайно, - она шмыгнула носом, проклиная начинающийся насморк. - Я куда-то не туда свернула, машина отказала - она там стоит, можешь проверить, не заводится, и куртка у меня тонкая совсем. И фонарик еще... батарейки в нём сели. И коммуникатор...
- Ясно, - он задумчиво смотрел на неё. - Ясно, - повторил Абихан, - ясно.
- Я не так уж много прошу. Кипяток - а может быть горячий чай, у меня и термос есть. С собой. И позвонить. Только позвонить. Чтобы меня забрали.
- И когда же тебя будут забирать?
- Завтра, - она шмыгнула носом снова. - Наверное завтра. Но ничего, я в машине...
- А машина, конечно, не отапливается.
Кэти помотала головой.
- Покажи-ка мне свою куртку. Поближе.
Кэти непослушными руками расстегнула молнию и задрожала мелкой дрожью, а после закашлялась. Дождь сразу стал ощутимым, мокрым и особенно холодным. И кажется полил сильнее.
- Да, курточка-то в самом деле... так себе. А вот бластер... Ну бластер — ясно. А куртка и правда... Тоненькая. Непредусмотрительно. Весьма.
Абихан, непонятно чему улыбаясь, попытался помочь ей застегнуть верхнюю одежду, и Кэти оттолкнула его.
- А ты что же.. думал... Ах ты... Ах ты дрянь такая!
- Разумеется. Я думал, что ты обманываешь меня.
- Самовлюбленный невыносимый отвратительный, - она захлебнулась кашлем - "от холода, все этот холод, чаю бы...".
- Заходи, не стой на пороге. Заболеешь, глупая ты девочка.
- И не подумаю. Извините, что обратилась, более...
Он пожал плечами.
- Может, тебе что потеплей одолжить? Утром вернешь. Если за ночь совсем не замерзнешь.
Кэти молча посмотрела на него, развернулась и пошла обратно к своей машине, спотыкаясь и шмыгая носом.
- Мадемуазель!
Она даже не обернулась.
Через мгновение он, чертыхаясь, выскочил под дождь, догнал, схватил за плечи, развернул.
- Невероятно неразумное существо! Ты думаешь, мне доставляет такое удовольствие бегать за тобой по грязи и под дождем? Пойдем, и позвонишь, и согреешься, и переночуешь. У меня места хватит.
- Даже для меня?
- Только для тебя. Пойдем, здесь не было гостей уже много лет. Пойдем же.
***
Она блаженствовала. Горячий, с имбирём, чай - уже третья чашка - наконец-то дал ощущение тепла. Руки перестали дрожать, хоть были все еще красными, а пальцы плохо гнулись. Кэти благодарно посмотрела на принца. Тот сидел, поджав под себя ноги, спокойный, слишком спокойный, смотрел в окно, делая вид, что не замечает её. Все тот же тонкий профиль, все тот же человек — кажется.
У его ног расположились два крупных, белых пса с черными мордами — один с голубыми глазами, а второй — с глазами разноцветными — Арлекин.
- Ты представишь меня?
- Разумеется. Холмс. И Ватсон.
- И который Ватсон?
- Вот тот, Арлекин — видишь, как смотрит?
Он потрепал собаку по спине, и та довольно улыбнулась, высунув язык. Кэти осторожно протянула руку — и почувствовала его мокрое, шершавое прикосновение.
- Они тоже не привыкли к гостям. Но ты им кажется нравишься.
- А где же твои розы?
- Розы? - он нехотя обернулся - подчеркнуто нехотя. Ей было все равно - ей было тепло. - Роз нет... Розы мне давно надоели.
- Чем ты живешь?
Он пожал плечами.
- Ты тут так... ты один тут?
Кэти вдруг поняла, что вопрос выглядит слишком уж двусмысленно, и покраснела.
- Один. Я давно один.
- Почему?
И снова она прикусила язык - тепло сделало её болтливой, слишком болтливой.
- Потому что я так хочу. Я предпочел уединение и покой. Это неправильно?
- Я думала... я почему-то думала, что ты ведешь более насыщенную жизнь. Удивительно, как это бывает - машина заглохла именно здесь, около твоего дома, так ошибиться - всего лишь на поворот - а оказалось...
- За тебя вероятно будут волноваться? Искать будут?
- Вероятно будут. Но ничего, я же сообщила на базу, что переночую не у них.
- Волноваться будут только там?
- Да, вероятно. А где еще?
Он промолчал.
- Дома волноваться не будут. Некому.
Он обернулся. Слишком быстро - так, что даже свой чай из пиалы расплескал.
- Не будут, значит?
Кэти кивнула, также запоздало поняв, что этот вопрос — тоже был не о том.
Они аккуратно выяснили то, что и хотели — оба одни и оба свободны.
«И какого черта мне это знание?»
- А как ты... как ты вообще?
- Я хорошо. Правда хорошо. А ты?
- А я тем более. Постигаю гармонию мира. Я вижу много больше, чем ты думаешь. Мне совсем не обязательно…
- Что-то случилось? Что-то ведь тогда случилось, раз ты живешь здесь совсем один. Ты ведь кажется любил жизнь.
- Я слишком ценил уединение и слишком не любил людей. Жизнь у нас любила ты. А теперь уже поздно менять что-то.
- А если перемены будут к лучшему?
- Вряд ли, Кэти. Разве что к худшему.
- Абихан, ты чуть было не выставил за дверь меня. Разве человек может в такую погоду… в таких обстоятельствах…
- В свое время ты выставила из своей жизни меня.
- Я тебя туда и не впускала.
- Ты туда никого не впускала, так?
- Ты тоже, - ответила она, злясь на него и на себя, - ты тоже никогда не впускал настолько, чтобы… А сейчас ты и вовсе все границы перешел. Поставил бы еще вокруг дома колючую проволоку. Под током.
- Мысль неплоха, но боюсь, что это чревато неприятными последствиями. Мало ли что.
- Так что, сюда вообще никто никогда не заезжает?
- Блейд пару раз пытался. Я его выставил. Больше никто. Мне никто не нужен.
- Но почему ты все же… Сегодня…
- А тебе не приходит в голову, что я испугался?
- Меня?
- Себя. Но это все пустое. Ты устала и вероятно хочешь спать.
- Нет-нет, я... - она зевнула, прикрыв рот ладонью, и виновато посмотрела на принца.
- А я что говорил? Устала. Подожди минуту.
Кэти кивнула, положила руки на стол, опустила голову. Очнулась она от того, что кто-то осторожно тронул её плечо. Кэти вскочила, с трудом соображая, где она и что с ней случилось.
Абихан усмехнулся.
- Я же сказал — тебе пора спать. Вот... извини, женской одежды нет, но по крайней мере в это ты можешь переодеться. Я покажу тебе твою комнату.
***
Ночью Кэти захотелось пить. Она встала тихо, на цыпочках прошла на кухню — и увидела вдруг свет — слабый, тонкой полосой под приоткрытой дверью. Кэти осторожно заглянула — в комнате горел ночник, принц сидел вполоборота, смотрел в одну точку — неподвижен. Губы его были сжаты, лицо — белее мела, пальцы сцеплены в замок. Кэти хотела окликнуть его — но, посмотрев на это будто выточенное из камня лицо — молча, не дыша, неслышно отошла от двери и нырнула обратно в свою комнату. Там она легла в постель, стараясь согреть озябшие босые ноги и прислушиваясь к дождю за окном — дождю и ветру, швыряющему целые пригоршни этого холодного осеннего дождя в стекла.
Кэти представила себе, что она в машине, в холодном, неотапливаемом мобиле, без связи и горячей воды, улыбнулась и закрыла глаза.Через минуту она спала и в кои-то веки снов не видела.
***
Утро оказалось сумрачным, серым, все с тем же дождем и ветром, воющим за окном. Все так же бились в окна ветки деревьев, также хлестали струи воды — прогноз не обманул.
- Вы не уедете никуда сегодня, - Абихан тоже посмотрел в окно, - и сегодня, и завтра.
- Мы что же, на «Вы»? Снова?
- А... Да, я и не заметил. Так вот — сегодня ты вряд ли сумеешь уехать.
- Это почему же? Ты меня не выпустишь отсюда?
- Это еще зачем? Не я не выпущу — погода. Прогноз погоды — с ним не поспоришь. Посмотри в окно и поймешь. Дороги размыло, здесь разве что вездеход пройдет. И то может застрять. Вряд ли за тобой пошлют вездеход.
- Вряд ли... У нас он один и наверняка занят. Ради меня его и не вышлют. Но я все же позвоню? А то мой коммуникатор... Я утром пробовала — недоступна сеть.
- Значит и у меня — недоступна. Как это все-таки странно — спустя десять лет именно тебя занесло в этот дом. Поневоле в судьбу поверишь.
- Не заговаривай мне зубы. У тебя наверняка есть какая-нибудь спецсвязь. Разве нет?
- Может и есть. Но я ей давно не пользовался. Может и не сработать — в такую-то погоду. Давно такой бури не было, уже несколько лет.
Абихан замолчал снова — задумался, держа в руках чашку с чаем — и Кэти стало неловко. Она закашлялась — вчерашний холод и дождь давали о себе знать, принц улыбнулся ей — так привычно, будто улыбался ей всегда. В комнате было светло, уютно, дождь был там, за окном — а здесь был чай, тепло, и хоть уже предательски болело горло, Кэти подумала, что ей в кои-то веки повезло. Может впервые за последние годы — просто повезло.
«Будем считать, что это краткий отпуск. Отдых»
Связи в самом деле не было — позвонить не удавалось даже из этого дома, и Кэти растерянно смотрела на принца, держа трубку в руках. Он отвел её в кабинет, где была аппаратура совсем иного рода — но и там механический голос привычно повторил слова о том, что абонент недоступен.
- Значит, связи нет у вас на базе. У вас там что, нет никакого оборудования?
- Мы не военный объект, - огрызнулась Кэти, - мы занимаемся сугубо мирными делами. Исследовательскими.
Абихан пожал плечами.
- Значит жди, пока все не починят. И имей в виду, что прогноз крайне неблагоприятный.
- И что мне делать прикажешь?
- Ждать, что тебе еще делать. В такую погоду даже я не способен отправить тебя восвояси. Ну если ты конечно не желаешь отправиться пешком.
- Не желаю. Но я же буду тебе мешать?
Он снова пожал плечами — мол будешь — не будешь — какая в сущности разница.
- Хочешь кофе?
- А у тебя есть?
- У меня — есть.
- Но ты же... кажется... ты ведь кофе не пьёшь?
- А может я берег его для тебя?
- Ждал и берег? Все десять лет? Тогда вряд ли этот кофе так хорош.
- Глупости. У меня плохого не бывает. Он самый лучший — если что-то хорошее вообще можно достать после войны. Ну так как? Хочешь?
- Хочу. Еще как хочу.
- Это хорошо. А то храню его, храню, а никто и не пьёт. Никому не нужен.
Он снова улыбнулся — будто все ещё не веря, что у него — гости.
***
Они расположились все в той же небольшой комнате — уютной, простой, вероятно светлой в солнечные дни — а сейчас здесь был полумрак, который не могли разогнать ни небольшие лампы на низких столиках, ни отблески живого огня — в камине. Кэти устроилась прямо на полу — ближе к огню — и наслаждалась теплом. Она рассеянно листала книгу с репродукциями известных художников — с удовольствие узнавая свои любимые полотна из Лувра и музея д'Орсе — и все же книга веселила её, ведь шутник-автор заменил в книге всех людей на котов и кошек. Она была весьма удивлена, что такое несерьезное прочтение классики имеется в богатой библиотеке бывшего принца — но он снова пожал плечами и кивнул — располагайся, читай, смотри.
Кэти порывалась уйти в отведенную ей спальню — но боялась показаться невежливой, боясь помешать хозяину. Он понял её колебания правильно и бросил: «Посиди со мной, если тебе не сложно». Ей сложно не было.
Абихан тоже молчал — держал в руках книгу, но Кэти заметила — за последний час он не сказал ни слова, не переменил позы и не перелистнул ни единой страницы. Сидел молча — как неживой. Кэти покосилась на него еще раз — может спит? Но глаза его были открыты.
«Шерлок Холмс и доктор Ватсон», - Кэти прыснула, но быстро взяла себя в руки.
Она изучала Абихана, стараясь понять — изменился ли он с тех пор как все закончилось. Выходило, что почти нет. Рот стал жестче, более резко очерчен — и с его лица исчезло вечно недовольное выражение, и от того лицо это стало более привлекательным. Весь он стал будто суше, резче и... «взрослее, а ты как хотела? Десять лет всё-таки»
Тишина становилась заметной и ощутимой — нарушая уют этого дома.
«Десять лет — а нам будто и поговорить не о чем»
Он вдруг усмехнулся — словно в ответ её мыслям.
- Мы будто сто лет женаты — сидим и даже не смотрим друг на друга, - при этих словах он посмотрел в её сторону, заставив покраснеть, - не смотрим и не разговариваем. Будто все дни вместе проводим. Смешно. Тебе это не кажется смешным?
- Смешным? Нет.
- А по-моему — это в самом деле... Смешно. Мы могли бы столько сказать сейчас — мы могли бы говорить — а вот. Тишина. Почему ты молчишь?
- Я не знаю, - Кэти растерялась. Ей хотелось сказать, что тут уютно даже и молчать — но она побоялась, что слова её будут истолкованы превратно. - Я правда не знаю, о чем говорить. Но молчать я в самом деле не хочу. Я буду болтать о всяких пустяках и заговорю тебя до смерти. Ты уверен в прогнозе?
- Я, увы, уверен. Тебе придется задержаться на несколько дней — это наверняка.
- Тебя ведь это не радует?
- Я не знаю. Я в самом деле не знаю. Я отвык от людей. Не так уж легко пытаться быть гостеприимным. Я плохой хозяин?
- Замечательный. Просто замечательный. Я не шучу. Ты меня не выгнал, напоил чаем, согрел, дал поспать и все еще не гонишь. Могла ли я желать большего — и ждать большего от тебя?
- Могла.
- Да куда уж больше?
- Ты ведь не об этом хотела говорить. Тебя интересует, почему я один, ведь так?
- Это не мое дело.
- А я думаю, что тебе все же интересно.
- Нет, совсем нет.
- Ты плохо врешь. И уши у тебя краснеют. А мне вот интересно, почему тебя никто не ждет нигде кроме как на базе.
- А с чего ты взял...
- А это видно. Тебя там не ждет никто. Хотя я уверен, что желающих ждать было много.
Кэти нахмурилась — разговор становился неудобным и совсем не таким, как ей представлялось. Она лежала на животе, прямо на мягком ковре, болтая ногами, и кто-то — то ли Холмс, то ли Ватсон — положил морду прямо ей на спину.
- Много, - наконец согласилась она, лаская мягкую пушистую спину Ватсона — это точно был Ватсон. - Очень много.
- Я примерно в курсе. Я читал, - он осекся. - Я смотрел в хронике. Ты вроде бы...
- А, это всё, - Кэти поморщилась, - это все утомительно и скучно. Их в самом деле было много. Но все не те.
- Мадемуазель Джеймисон ждет принца?
- Принца? Вряд ли. Я пожалуй никого не жду — бесполезное дело, пустые хлопоты. А ты?
- А я может как Синяя Борода? Или людоед? Поджидаю тут заблудших принцесс в лесной сторожке?
Кэтти засмеялась.
- Ну тогда мне ничего не грозит. Я же не принцесса.
- Оно и к лучшему. Так как у Вас планы на вечер, мадемуазель?
***
- У тебя есть другая одежда? Да нет, откуда, в самом деле... Давай так, - он критически осмотрел потертые голубые джинсы, голубую рубашку в тонкую полоску, жестом завзятого плейбоя провёл по волосам — и заиграл очередную мелодию.
Кэти глазам своим не верила — Абихан был весел, от недавней задумчивости и следа не осталось, в комнате невесть откуда появились высокие свечи, и сам принц переоделся — Кэти диву давалась — откуда у него джинсы? Сама она — совсем как в кино — смотрела на него, подперев голову рукой — стоя около рояля, и не раз замечала, как он смотрит на неё — улыбаясь своим мыслям. Он стал совершенно другим — она и не представляла, что возможна такая перемена — вместо усталого, бледного человека перед ней был человек веселый, сразу ставший моложе лет на десять. Казалось, даже собаки смотрят на своего хозяина с недоумением. Кэти в сотый раз пожалела, что на ней всего лишь камуфляжные брюки и простая футболка — к этим свечам и музыке нужен был совсем другой костюм.
- Тебя что-то смущает?
- Да... То есть нет. Нет — нет, все в порядке.
- Да?
- Да.
Он прищурился.
- А давай так... Ну например... Подожди минуту, - он вскочил, выбрал диск, включил музыку. - Вот теперь — давай так. На тебе платье. Представь, что на тебе платье. Струящийся шелк. Великолепный, самый лучший. Сшитый у лучшего портного. Цвета... Может, алое? Светящийся алый цвет.
- Алый. И еще — миллион цветов, как на закате — знаешь, над морем, - она подхватила игру, зажмурившись — и представив себе всю картину разом.
- Великолепное платье, и тебе очень идет. Ты в нем необыкновенно хороша нынче вечером.
- Еще бы — в Париже заказывала.
- Мне нравится, что юбка широкая — это так... женственно.
- Мне тоже, - она улыбалась. - И еще я люблю... правда, я удачно подобрала перчатки?
- О да. А туфельки? Никогда не видел таких изящных туфелек. И серьги — эти синие искры... Сразу видно настоящие бриллианты. И они так улучшают цвет лица. Ну а про меня что скажешь?
- Ну а тебе так идет черный.
- Черный? Не белый?
- Черный, - она решительно тряхнула головой, - именно черный.
Они танцевали — его рука на её плече, поворот, он развернул её спиной к себе, их пальцы переплелись — шаг вправо, шаг влево, поворот — и снова она оказалась перед ним — их взгляды встретились, они замерли — на мгновение — и в следующую минуту он снова закружил её в танце.
- Значит, говоришь, черный?
- Черная шелковая рубашка. С одной бриллиантовой пуговицей. Вот тут, справа. И узкие черные брюки — по-моему, мне сегодня завидуют все женщины — на этом балу.
- Нет, это мне все завидуют.
Кэти, засмеявшись, спрятала лицо на его плече.
- Что-то не так?
- Да нет, все так. Секс по телефону какой-то... Знаешь — я блондинка, на мне чулки...
- Плевать. Следующий танец за мной?
- Сегодня все Ваши, Ваше высочество, - она присела в реверансе, - уж Вы не сомневайтесь.
- Боже, как же приятно скользит шелк... Под рукой. Так... волнующе. Так..., - он вдруг охрип, - так...
- Я знаю, - прошептала Кэти, - я знаю.
***
Его простыни оказались кремовыми. Цвета чайной розы. Его спальня — образцом аскетизма. Он сам — невероятно нежным. Он целовал её так, словно она — из стекла и может треснуть от одного прикосновения. Когда его губы спускались все ниже и ниже, от шеи — к груди — она почувствовала, как все замирает внутри. Вопреки ожиданиям его губы не были ни терпкими, ни сладкими — но от его поцелуя она словно ожила. Жмурясь от удовольствия, она аккуратно, одним пальчиком, провела по его позвоночнику — и он вздохнул, захлебываясь от восторга, и взъерошил ей волосы. Они истосковались друг по другу — или же по нежности как таковой. Кэти хотелось думать, что скорее второе, нежели первое.
Их утро было сумрачным — дождь прекратился, но за окном было также серо, ветрено, и ветер этот завывал диким псом. Когда Кэти открыла глаза, на неё внимательно смотрели четыре пары глаз — два голубых и два разноцветных. Смотрели недоуменно и изучающе. Кэти улыбнулась им и протянула руку. Холмс и Ватсон вскочили, подбежали к ней, принялись лизать руки и подпрыгивать, пытаясь стащить с неё одеяло.
- Ребята, а где ваш хозяин?
Собаки в ответ завиляли хвостами.
- Ясно. Не знаете.
Кэти потянулась, чувствуя себя живой. Невероятно живой.
- Арлекин, так не бывает, да?
Ватсон, конечно не ответил, и она потрепала собаку за ушами.
Абихан — мрачный, бледный, сидел у рояля, растерянно глядя на давно догоревшие свечи. В комнате пахло дымом — и кофе.
- Ты же не пьёшь кофе, - она кусала губы, не зная, что сказать — не понимая еще перемены в его настроении.
- А еще я курю. Ты... Извини. За вчера — извини.
- За что ты извиняешься? - внутри у неё все оборвалось, вдруг стало холодно и неуютно.
- За вчерашнее. Я воспользовался...
- Ты в самом деле думаешь, что мной можно вот так вот воспользоваться? Ты правда так думаешь?
- Я думаю, что я был неправ. Я думаю, что этого не должно было быть — и это не должно повториться. Я все испортил?
- А ты как думаешь? - она боялась сказать хоть что-то лишнее, чтобы не выдать себя — чтобы скрыть слезы и боль. Она и не думала, что может быть так больно — вдруг.
«Что он тебе? Случайная встреча, просто случайная встреча, ты уедешь, не он первый, в конце концов»
Самовнушение не помогало — никак.
- Все в порядке, Абихан. Мало ли что и как бывает. Мы слегка... заигрались. Все в порядке. Можно и мне кофе?
- Заигрались? Пусть так, - он наконец посмотрел на неё.
Кэти закрыла рот — ладонями — как в детстве, чтобы не вскрикнуть. Боль в его глазах была невыносимой — даже для неё. Особенно для неё — теперь.
«За что же так наказываешь себя, принц?»
Дождь прекратился, - ей нужно было хоть что-то сказать, хоть слово — чтобы не заплакать.
- Я заметил. И связь кажется уже есть, - голос его звучал глухо, он поминутно то брал в руки чашку, то ставил её обратно, открыл крышку рояля, бездумно сыграл несколько тактов незнакомой Кэти мелодии, закрыл — все это напоминало действия робота, не человека — робота, у которого вдруг сбилась программа, и теперь он бестолково кружится на месте, не зная, что делать дальше.
- Связь... Да. Хорошо. Я попробую... Я просила кофе. Можно?
- А, да. Конечно. Я забыл. Ты уедешь уже сегодня?
- Я пока не знаю. Я сейчас — я только уточню.
***
Дежурный по связи обрадовался Кэти как родной — он записал координаты, подивился её везению — найти жилье в такую бурю - «ты не представляешь, вездеход придется высылать, к вечеру будем, правда будем, не сомневайся» - и она замерла у окна, глядя на серое небо за окном и на то, как ветер — холодный ноябрьский ветер треплет ветви деревьев, срывая с них последние уцелевшие листья. Ей было холодно, и очнулась она только тогда, когда ей в ноги ткнулся черный кожаный нос — Ватсон. Кэти опустилась на колени и зарылась лицом в пушистый белый мех.
- Я буду очень скучать по тебе, - прошептала она.
***
Я уеду сегодня, как ты и предполагал. В самом крайнем случае — завтра утром. Они могут не успеть, - словно извиняясь, добавила Кэти.
- Хорошо. Слишком много событий и слишком много перемен.
Он не смотрел на неё — словно боялся.
- Послушай... Это глупо, наверное, ужасно глупо — но ты вообще не выезжаешь отсюда?
- Нет, - он как отрезал, показывая, что не хочет продолжать разговор.
- Должна же я как-то отплатить тебе за гостеприимство, - она сделала вид, что не заметила.
- Зачем?
- Просто так. Ты знаешь — люди иногда делают что-то просто так.
- Не знаю.
- Скоро Новый год. Когда ты был в Новый год в городе? С кем-то, кто... да хоть с кем-то?
- Мне и тут неплохо, спасибо.
- Холмс и Ватсон?
- В том числе.
- Но разве тебе не хотелось бы...
- Кэти, я же сказал — я не хочу перемен. Совсем не хочу. Я привык — вот тут, один. С ними.
- И тут приезжаю я и порчу все?
- И тут приезжаешь ты.
- Я тебе не верю. Совсем не верю.
- Это твое право. А я не нуждаюсь в спасении.
- Разве? Но что-то ведь должно было случиться, раз так? Ты чем-то болен?
- Болен? Я?
- Должна же быть причина. Ты болен? Смертельно и неизлечимо болен?
- Ну и фантазии у тебя. Я здоров, более чем здоров. Всех переживу наверное.
- Тогда… ты все потерял? Ты ушел от мира, потому что…
- Я ничего не терял. Ни в материальном, ни в любом другом плане. Думаешь, я сохранил бы эти земли, будь все иначе?
- Тогда… тебя ищут?
- Меня? Несомненно ищут. Но не по тому поводу, о котором ты вероятно подумала. Меня бы многие были рады… Найти. Просто я не хочу перемен.
- Принц…Там, вот там – мир. А ты укрылся от мира на… на сколько лет? И сколько лет ты еще намерен там прятаться?
- Много. Всю оставшуюся жизнь.
- Но почему?
- Что мне там делать, Кэти?
- Но вчера… Только вчера – ты улыбался. Ты смеялся. Ты говорил, что хочешь уехать отсюда. Что рад был бы уехать.
- То вчера было. Это минутная слабость.
- За что ты наказываешь себя, Абихан?
- А ты думаешь, не за что?
- Это в прошлом. Твои коллеги не так щепетильны.
- Не сравнивай меня с ними. И я не считаю, что в чем-то виноват. Просто — я решил так.
- Абихан, у меня в Париже — квартира.
- Я знаю, - он усмехнулся. - Прекрасно знаю.
- Знаешь?
Он кивнул.
- Так вот... Я даю тебе шанс. Шанс — пока еще не поздно. Мало ли что будет завтра. И я хочу...
- Шанс? С чего ты взяла, что мне нужны твои шансы? Спасай других. Или вступи в Армию Спасения.
Кэти упрямо, будто не слыша его, продолжила:
- Новый год. Приезжай ко мне в Новый год. Я буду тебя ждать. Я хочу... То есть я не хочу...
- Ты уж реши, хочешь ты или не хочешь. В любом случае мой ответ — нет.
- Нет?
- Именно.
- А вот я не принимаю твой ответ. Слышишь? Не принимаю — и все тут. Я не хочу, чтобы ты...
Она не договорила, вскочила и убежала — на веранду, где холодный ветер пробирал до костей. Она окоченела, но он так и не вышел. Когда она заглянула в дом, его не было. Кэти свернулась в кресле — и стала ждать свой вездеход. У неё не осталось даже слез — ничего.
***
Вездеход — как и обещали — пришел вечером.
Принц, узнавший, что машина на подходе, мог бы быть памятником самому себе — он был так бледен, что Кэти стало страшно. Холодные глаза, лишенные всякого выражения, упрямо сжатые губы — не человек, памятник человеку.
- Я уезжаю, - она старалась говорить спокойно.
Он кивнул.
- Новый год, Абихан.
- Не стоит, - от его голоса она поежилась — как от северного ветра.
- То есть ты решил себя здесь похоронить? Это благородно.
- Там я все равно лишний. В том мире.
- Думаешь? Поэтому тебе нужно запереться в четырех стенах, уйти от мира и ждать смерти?
- Почему бы и нет?
- Тебе не кажется, что тогда твоя история становится слишком короткой?
- Мне кажется, что мне вовсе не нужны истории. Мне вполне хорошо и так.
- Ты напьешься, когда я уеду?
- Я бы рад. Да нечем.
- НЕЧЕМ? Но твои пристрастия... о твоих запасах...
- Я решил отказаться и от этого. Чистота восприятия...
- Не верю, - прошептала Кэти, - я тебе не верю.
- Неужели ты думаешь, - его голос стал вдруг тихим-тихим, - что я бы позволил себе не угостить свою гостью шампанским на балу?
- Я не знаю.
- Зато я знаю... Кэти, возникшее чувство...
- Чувство? - она хрипло, зло рассмеялась. - Чувство? Чувства не живут... в лесу. Не бывают — так. Не было никаких чувств. Ты нарисовал себе картинку. Мы провели вместе ночь. При чем здесь чувства? Ты растишь здесь только одно... чувство. Тоску. Меланхолию. Тут может быть одно чувство - тоска. Расти свою тоску дальше. Холь её и лелей, свою меланхолию, свою отрешенность и избранность. Давай, убивай себя и сдохни праведником. Ха! Никакого спиртного, чай и две собаки. Тебе снятся сны?
- Сны? При чем тут сны?
- А мне - снятся. И чаще чем ты думаешь. Так что... Так что давай, гробь себя. Делай что хочешь. Но не впутывай сюда меня. Я была твоим шансом — возможно единственным шансом. Последним. Ты подумай — как все могло обернуться. Ты сам — не захотел. Так не говори ничего о чувствах.
Он отвернулся.
- Не отворачивайся! Не смей отворачиваться!
- Тебе кажется пора. Комм...
- Струсил? И как оно — хоронить шансы — один за другим?
- Я не нуждаюсь в шансах. Не нуждаюсь в людях и в их советах. И совет — на будущее. Не лезь не в свое дело.
- Твой последний, самый распоследний шанс, Абихан — Новый год. Париж.
- Прощай.
Он так и не обернулся, когда она с силой захлопнула дверь.
***
Кэти суетилась — бестолково и глупо. Елка, которую никто не наряжал уже лет пять как, сверкала огнями, на ней переливались новенькие гирлянды шаров, колокольчики, банты и бусы. Тонкий перезвон хрустальных снежинок — особая, новогодняя музыка ветра — и теплый аромат воска, кофе и выпечки — дом стал непривычным и чужим. Уже лет пять как она не встречала праздник здесь.
Кэти в сотый раз переставила с места на место немногочисленные безделушки, поправила скатерть, переложила приборы. Стол был накрыт на двоих.
Она еще раз проверила, все ли на месте - шампанское в холодильнике, остальное готово - и главное - платье, переливающееся всеми цветами заката над морем платье из лучшего шелка было готово и висело на плечиках - прямо здесь, около елки.
Часы пробили десять — и Кэти принялась торопливо одеваться, порвала чулок, фыркнула, вскрыла новую упаковку — и все это время она твердила как заклятие: «Он все равно не придет».
Прогноз был неутешительным — снегопад, невиданный много лет снегопад, дороги завалило, перевалы — тем более. Прогноз говорил ей - «он не придет».
- Конечно не придет. Ему не нужны шансы. Всякие глупые шансы. Ему не нужно, чтобы кто-то лез в его жизнь. И тебе... тебе, - она уже говорила это своему отражению в зеркале, - тебе это все не нужно. Совершенно не нужно.
Подумав, она скорчила рожу своему отражению. И добавила: «Дура!».
В дверь позвонили.
Снег таял на черном пальто высокого, светловолосого человека — с лицом растерянным и виноватым. У его ног стояли две собаки породы хаски — одна просто с голубыми глазами, а вторая с глазами разноцветными — Арлекин. Кэти молча смотрела, как он снимает пальто — и остается в черной шелковой рубашке с одной бриллиантовой пуговицей - справа — и в узких черных брюках.
- С ними, - человек кивком показал на собак, - очень трудно покупать подарки. С собаками оказывается не пускают в приличные магазины. Это тебе, - и он протянул ей коробочку в серебряных звездах, перевязанную голубой лентой.
- А что там?
Абихан наконец улыбнулся.
- Открой — и узнаешь.
Авторское право (с) Stray_cat_mary
Распространение и коммерческое использование всего произведения или его частей без разрешения автора запрещено законом!!!
