|
|
На излете весны
Годы пролетают мимо. Так быстро, что не успеваешь заметить. Однажды проснешься, посмотришь в зеркало, а виски совсем седые.
Теперь каждая весна – как последняя. Кто знает, удастся ли дотянуть до следующей, увидеть, как зацветают вишни и ирисы? Он запланировал, что умрет поздней осенью, но как тут угадаешь – сердцу ведь не прикажешь. Когда тебе двадцать, ты еще так глуп, что чувствуешь себя хозяином своему телу, думаешь, что можно весь мир поставить на дыбы; в двадцать ты еще не знаешь о том, что однажды ноги перестанут тебя слушаться. Когда тебе за восемьдесят, ты осознаешь, что ты не хозяин жизни - и телу своему не хозяин.
Так странно приходить сюда, к этой помпезной гранитной плите с вычурными надписями, приходить и знать, что тут лежат кости самых близких тебе людей и сам ты скоро окажешься рядом с ними. И к твоей могиле уже никто не придет, потому что никого не осталось.
Кэти – ушла первая, десять лет назад. У нее, видно, легкая была душа, стремилась в небо, всех обогнала – огненная птичка.
Следом Скотт – сгорел за полгода, торопыга. Скверная привычка курить по две пачки в день, рак легких - и нет веселого американца, шутки кончились, и фельетоны в Панче больше никогда не будут такими смешными.
Блейд – должен был бы быть первым: и старше их всех был, и привычки нехорошие имел, а вот как оно вышло. Звезды послали ему легкую смерть: уснул и не проснулся больше. Повезло.
Джералдан – они сблизились в последний его год. Даже странно, сколько общего у них оказалось. Кто бы сказал, что именно его, зеленокожего простодушного верзилы, Джейсону Темплару будет так не хватать. Кто бы мог подумать…
Последнее надгробие установлено прошлой осенью. Красавец принц отправился в свое путешествие как всегда по-английски: его тело нашли через несколько дней после смерти. Умер с томиком японской поэзии в руках, недопоэт – недовоенный. Все ушли. Хорошие и плохие, а он вот – остался. Почему? Не берет его смерть, видно что-то не так он прожил, чего-то не понял, но чего? Не у кого спросить.
Жил-то всегда правильно. Поступал всегда по совести. Не предал никого, принципов не нарушил, тверд был, честен. Правду говорил всем в лицо, не скрытничал, не прикрывался ложными истинами. И что теперь? Забытый, заброшенный всеми старик. Герой. От их геройства только и осталось – несколько строчек в учебнике истории и гранитная плита. Там ему и место. Но и туда его не зовут.
Остается очередная весна, непослушное тело в инвалидном кресле и дом престарелых. За что?
«Иногда он бывает совершенно невыносимым!»
Звонкий женский голос... здесь? Какая-то компания на соседней могиле. Молодые, разговаривают неприлично громко. Подъехать и сказать? Куда уж старый дурак? Всю жизнь совался с советами и наставлениями, можно и помолчать…
«Я всегда считал, что стоит познакомить его с моим приятелями… Знаешь, сестричка, как их зовут? Хук и Апперкот.»
Смеются. Это нехорошо - так смеяться на кладбище. Они-то, понятно, живые, молодые, не умеют они еще быть серьезными, пришли, вот, к кому-то всей толпой и гогочут.
«Заткнись, умник. Без тебя хватает любителей махать кулаками!» - этот голос не такой молодой, хриплый, такой знакомый голос. Что ж это делается-то?
- Кто здесь?! – как беспомощно и нелепо звучит его старческий фальцет, даже в сравнении с этим каркающим и хриплым голосом, конечно же, его не слышат. Антиграв дешевой инвалидной коляски работает с неприятным поскрипыванием, словно он тоже старый и никому не нужный, но надо подъехать поближе и посмотреть. Шумную компанию скрывают разросшиеся кусты жасмина и розового шиповника, никак их не разглядеть. Еще чуть-чуть, всего-то вырулить на боковую дорожку…
- Между прочим, правильные вещи он говорит. Кое-кому надо выпрямить мозги. Надо быть сильными и дерзкими.
Звезды… Да что же это?! Голос, он узнал голос. Не бывает такого! Джейсон щелкнул по консоли, запуская антиграв на максимум, коляска всхлипнула, хрюкнула, зависла в воздухе и с жалобным звуком плавно осела на дорожку. Неудача! Какая неудача! Послышалось ему, старому дураку! Теперь он тут застрял, беспомощный осел, будет сидеть, пока его не найдет какой-нибудь кладбищенский сторож.
- Прямые мозги - твое главное достоинство, Эл. Это делает тебя таким же невыносимым, как нашего общего знакомого.
Хочется вскрикнуть, но дыхание перехватило. Губы шевелятся, но слов не получается. Как в дурном сне. За кустом жасмина весело смеются и что то еще говорят, такими знакомыми голосами, что происходящее кажется безумием. Оно и есть безумие, потому что на мгновение алая пелена застит глаза.
А потом кислород врывается в легкие широким потоком, словно после долгого погружения под воду, заполняет живительной волной, с запахом шиповника и жасмина, и сердце гонит кровь с удвоенной силой, на выдохе неожиданно легко и громко получается:
- Кто здесь?!
Солнце, выглянувшее из-за липы, слепит глаза, колышутся ветки жасмина.
- Ты чего туда забрался?
- Коляска сломалась. Помогите мне добраться до дому…
- Хватит придуриваться. Какая еще коляска?!
На дорожке - ровно против солнца - силуэты.
- Ну ты чего? Ты обиделся, что ли? Мы так давно тебя ждем!
- Уже и вздуть решили хорошенько!
- У некоторых всегда найдутся стандартные решения любых ситуаций….
-Не занудствуй, дорогой, тебе это не идет.
-Не морщи нос, родная, будут морщинки.
Страшнее всего теперь было бы ошибиться. Страшнее всего оказаться снова одному, без надежд, наедине со своими воспоминаниями. В горле запершило, как будто бы у маленького мальчика, которому могут отказать в покупке желанной игрушки, на глаза навернулись непрошеные слезы, которые Джейсон тут же смахнул тыльной стороной руки.
Те, на дорожке, не двигались с места: девушка, и высокий блондин рядом с ней, и парень с пшеничными непослушными вихрами, и кряжистый мужчина с резкими чертами лица, и двухметровый гигант с огромными кулаками - они замерли в ожидании.
Он понял: коляска сломалась не потому, что была плохой, а потому, что больше не была нужна. Джейсон легко встал на ноги и пошел навстречу солнечным силуэтам. Так долго ждать, чтобы встретиться на излете весны…
Авторское право (с) Элхе
Распространение и коммерческое использование всего произведения или его частей без разрешения автора запрещено законом!!!