Борис Годунов

Долгий путь

Оглавление

Главы 1-3

Главы 4-6

Главы 7-9

Главы 10-12

Главы 13-15

Главы 16-18

Эпилог

Глава 10

- Да, меня это вполне устраивает, несмотря на то, что требуется ремонт, - заявил Нейтан,  выходя из здания.

- Отлично. Считай, это твое, - кивнул в ответ Абихан, - работы начнутся сегодня же.  Что тебе понадобится из оборудования?

-  Прорва всего, причем для цехов половину придется делать под заказ по нашим же чертежам… А так – могу набросать список, страниц на двадцать, только ж он наверняка не раз будет правиться…

Здание, в котором разместиться конструкторское бюро и опытное производство, Абихан и Нейтан искали не первый день. Большая часть находок была забракована  сразу, осталось с десяток приемлемых вариантов, которые требовалось осмотреть лично. Все бы ничего, вот только все эти постройки находились в разных странах и даже на разных континентах…

Поэтому сперва приняли решение осмотреть то, что находилось в Америке – авось да что и попадется. И таки попалось… Правда, после целого дня мотания по всем штатам и Канаде, но это, в общем, и не важно. 

После короткого, но бурного обсуждения Нейтан позвонил Химене, но та заявила, что ей все равно и выбором своего начальника она удовлетворится. После такого заявления здание было тщательнейшим образом изучено от подвала до чердака,  а его владелец с пристрастием допрошен, на что ушел не один час, и только после этого Бриджер объявил, что место его устраивает и можно возвращаться.

Развалившись в пассажирском кресле, Нейтан грыз карандаш, прикидывая, что ему потребуется и делая пометки в блокноте. Время от времени он уточнял у Абихана какую-нибудь деталь, обычно – стоимость. Принц морщился, спрашивал, нельзя ли как-нибудь обойтись без этого, получал отрицательный ответ и морщился снова. Задача выходила куда более дорогостоящей, чем ему казалось сперва, но возможности отыграть назад не было… Оставалось соглашаться с очередным пунктом расходов и смириться с тем, что количество (и качество) этих расходов будет только возрастать.

 - Кстати, - неожиданно прервал Абихан размышления Нейтана, - может, ты как-нибудь свою историю запишешь?

- И что я буду с ней потом делать? – полюбопытствовал парень.

- Картеру отдашь, пусть ее приведет в литературно-приемлемый вид.

- И?

- И напечатает.

- И на кой черт оно мне? Впрочем, может, и запишу. Но публиковать не буду. И не пытайся меня сбить с толку, тебя это не спасет.

Катер тем временем заходил на посадку…

Уже на трапе принц спросил:

- И чем тебя так привлекло это захолустье?

- Не поймешь. И знаешь, я бы предпочел, чтобы это было на Южном Урале.

- Но почему? – изумился сюзерен.

- Степь, - коротко ответил Нейтан, уходя с посадочной площадки.

Остановив иноходца на холме, Нейтан  вперил невидящий взгляд в едва различимые на горизонте небоскребы Майами. Принцу действительно было этого не понять, но он, Бриджер, был раз и навсегда отравлен степью, ее простором и ветрами…  Отравлен с того дня, когда их мотоцикл остановился в паре часов езды от калашниковской столицы с труднопроизносимым названием Чкалов, посреди степи. Той самой Великой Степи…

- О чем задумался? – окликнула его подъехавшая Химена, но Нейтан не ответил.  Похоже, даже не заметил ее, продолжая молчать. Затем заговорил:

Я верно болен: на сердце туман,

Мне скучно все, и люди, и рассказы,

Мне снятся королевские алмазы

И весь в крови широкий ятаган.

Мне чудится (и это не обман),

Мой предок был татарин косоглазый,

Свирепый гунн… я веяньем заразы,

Через века дошедшей, обуян.

Молчу, томлюсь., и отступают стены –

Вот океан весь в клочьях белой пены,

Закатным солнцем залитый гранит,

И город с голубыми куполами,

С цветущими жасминными садами,

Мы дрались там… Ах, да! я был убит.

- Чье это? – тихо спросила Химена, приблизившись почти вплотную.

- Что?.. А, ты про стихи... Неважно. Не мои, естественно.

- Я, кажется, узнала… Тебе тесно во Флориде, Нейтан. Да и мне тоже…

- Знаешь,  - криво усмехнулся парень, - если бы мне не надо было быть под рукой у сюзерена, я давно бы отсюда убрался. Куда-нибудь в степи. И я это сделаю, при первой же возможности.

- Меня возьмешь?

- Возьму, если пойдешь…

- Пойду, даже и не мечтай от меня отделаться.

- Да скорее вы с котом со мной разделаетесь, - развеселился Бриджер, - чем я от тебя отделаюсь.

- Кстати, -  отсмеявшись, спросила девушка, - можно, я тоже послушаю твои рассказы?

- С середины?

- Так расскажи начало.

- Ну ладно, слушай, - и Нейтан принялся рассказывать.

Он излагал сильно сжатый вариант своей истории, но даже этого хватило на дорогу до конюшни,  и на возвращение в поместье принца.  Химена слушала молча, даже когда речь пошла о Яне. Только когда он неожиданно сбился и замолчал, она, коснувшись его руки, прошептала: «И это пройдет»…

…Снова – все та же комната, только Нейтан на сей раз расположился на покрывающем пол ковре, поскольку любимое кресло было занято – Хименой, разумеется. Впрочем, его самого такое положение дел вполне устраивало, и рассказ продолжился.

Возвращение на базу в столице Калашникова – городе под названием Чкалов – обошлось без приключений, что было весьма кстати.  Более того, это было редкостной удачей, которую отдельные личности приписывали появлению Нейтана. Калашников, слыша подобные высказывания, только морщился, зато Нейтан, категорически не признававший сверхъестественного, кипятился. Правда, недолго – привык…

Столица Калашникова была довольно большим, довольно жарким и исключительно пыльным городом. Основан он был как пограничная крепость, и ей и остался – наверное, уже навсегда. Нейтан, пользуясь возможностью, бродил по улицам, иногда один, чаще – с Яной, слушал ее рассказы и любовался причудливым и абсолютно естественным соседством старинных домов и новеньких небоскребов высотой во многие сотни метров, неторопливым течением Урала и бесконечным небом…

Впрочем, на прогулки оставалось не так уж и много времени – помимо тренировок, Нейтан, в очередной раз пытаясь закончить образование, засел за книги. А потом они и вовсе стали затруднительными – волны жары, обрушивающиеся с безоблачного неба, вгоняли привыкшего к более мягкому климату юношу в депрессию и загоняли в казарму, под кондиционеры. На улицу Бриджер выбирался только после захода солнца…

Этот день был особенно скверным из-за ветра. Дул «афганец» - не слишком сильный, но невыносимо жаркий,  упорный, сводящий с ума юго-восточный ветер. Нейтан, едва высунувшись на улицу, немедленно нырнул обратно и уткнулся в очередной справочник, время от времени злобно косясь в окно. Так и просидел бы до вечера, если бы не тревога…

Вой сирены заставил парня подскочить, отбросив книгу, и помчаться к транспортеру, на ходу застегивая комбинезон. Шесть минут спустя, уже на борту поднимающегося аэронефа, он выслушивал полетное задание. 

В воздушное пространство Калашникова проник аэронеф Анатолия Туполева – заклятого калашниковского врага. С какой целью – абсолютно неважно, главное – не дать ему этой цели достигнуть. И при этом, желательно, без особых последствий для собственной территории. Так или иначе, но «Четвертак» стартовал,  направляясь на север. Три часа полета на максимальной скорости – и на экранах появилась далекая отметка вражеского корабля.

- Штурмовикам – взлет! – рявкнули динамики, створки люка ангара распахнулись, выпуская самолеты. Нейтан в последний раз проверил все системы истребителя, запустил  двигатели, и, махнув Яне, опустил фонарь и начал выруливать на стартовую позицию.

Заняв привычную позицию, истребители обшаривали локаторами окружающее пространство – если противник поднял самолеты, они должны появиться с минуты на минуту. Однако же, их не было, и это, по мнению Нейтана, выглядело подозрительно, о чем он не замедлил уведомить товарищей. Кто-то фыркнул, однако комэск – хмурый поволжский немец – согласился с ним. Что, собственно, его и спасло, когда аэронеф Туполева выпустил по ним ракетный залп с предельной для ЗУР дистанции. Строй немедленно рассыпался, из всей шестерки ракет достигла цели только одна, но вслед за ними уже неслись вражеские истребители. Времени на раздумья особо не было, и Нейтан нажал гашетку практически одновременно с приказом командира: «Штурмовикам – отход,  прикрываем!»

Бой на дальней дистанции не сложился – скорость сближения не позволила, и снова началась собачья свалка. Бриджер рванул на форсаже вверх, уклоняясь от ракеты, заложил петлю, и снова – как и над Прибалтикой другого мира, атаковал из ее верхней точки. Удачно – враг не ждал обстрела с этого ракурса… замыкаясь, петля вынесла самолет под зону боя, и только поэтому его пилот заметил странный флаер, неторопливо круживший в паре сотен метров над землей. Прямо на его глазах флаер подцепил парашют одного из катапультировавшихся калашниковских пилотов и затащил его на борт. «Ублюдок!» - только и успел сказать про себя Нейтан, и в наушниках раздался вскрик Яны: «Меня достали!». Секунду спустя добрались и до него, и пришлось изрядно покувыркаться, чтобы не потерять самолет в третий раз… И внезапно все кончилось. Флаер, сопровождаемый остатками эскадрильи, понесся прочь. «Там же Янка!» - обожгла мысль, и Нейтан, не очень хорошо понимая, что и зачем он делает, закричал:

- За ними! Там же наши!

Комэск Зименс, как ни удивительно, парня поддержал:

- Преследовать противника, штурмовики, следуйте за нами.

План, имевшийся у них, был не то, чтобы сомнительным, а просто безумным. Предполагалось вслед за остатками вражеской эскадрильи вломиться на полетную палубу, отбить пленных, захватить флаер и сбежать. Имея из оружия только пушки самолетов и карабины в составе НАЗа. При этом как все это будет реализовано, никто в обеих эскадрильях не представлял, собираясь последовать завету одного корсиканца: «Главное – ввязаться в битву, а там видно будет.»  И единственно, почему он мог удаться – его совершенно невероятная наглость. В самом деле, такого точно никто не ожидает…

…Когда выпущенные одним из штурмовиков ракеты сорвали начавший закрываться щит полетной палубы, Нейтан выдохнул. Первый этап пройден. Истребители рванулись в открытый проем, отчаянно тормозя, едва не до срыва, а затем, после касания, даже не успев остановиться, открыли огонь из пушек. К счастью, большая часть авиагруппы не вернулась, иначе бы спасать было некого… А пока пленных выгрузили из флаера и потащили прочь с палубы.

Выпрыгнув из кабины, Нейтан открыл огонь по отступающим, а затем бросился вперед, задержавшись только для того, чтобы подобрать чей-то палаш – от карабина в узких коридорах проку было маловато. Высадившиеся разделились на две группы – часть осталась в ангаре, прочие же пустились на помощь пленным..

Сам бой Нейтан запомнил плохо: только сплошную круговерть криков, звона клинков да редких выстрелов, из которой вспышками пробивались отдельные мгновения…

… Вот перед глазами мелькает чья-то рука. Вцепившаяся в воротник черного комбинезона, и Нейтан рубит по ней, и ее обладатель кричит… Вздрагивает под ногами палуба, доносится отдаленный грохот… Летящий прямо в лицо штык, короткая боль, заливающая лицо кровь… Расширенные Янкины глаза на побледневшем лице… Чей-то голос: «Да он же весь в крови!»…

В себя Бриджер пришел только в ангаре, у трапа санитарного флаера. С повязкой на левом глазу. Экипаж аэронефа сбился в кучу в углу, куда его согнала абордажная команда, четверо бойцов которой караулили пленных, а остальные, разошедшиеся по всему кораблю, потихоньку возвращались…

Уже после того, как флаер поднялся в воздух, Нейтан узнал, что случилось. Оказалось, Зименс (лежавший сейчас в отсеке для тяжелораненых), сообщил о происшествии, и вслед ему с «Четвертака» немедленно отправилась ударная группа, без особых проблем высадившаяся на вражеском аэронефе и, благодаря устроенному пилотами бардаку, сумевшая довольно быстро его захватить. В общем, все кончилось хорошо…

…Но, как выяснилось, не для всех. По крайней мере, не для самого Нейтана – судя по тому, что сказал калашниковский врач, сняв повязку. Затем краткий, но непечатный диагноз был дополнен сообщением, что глаз ранен крайне серьезно, и сделать что-либо на борту невозможно.

- А где можно? – полюбопытствовал парень.

- В столице, - ответил врач, закончив перевязку и заполняя карточку. Планшет время от времени возмущенно пищал – система распознавания не справлялась с хирургическим почерком.

- Держи, - он протянул карту, - И отправляйся. Полетишь вместе с тяжелыми.

Флаер стремительно приближался к Чкалову, и вскоре пошел на посадку рядом с какой-то двурогой шестиэтажкой, которую Нейтан толком не успел разглядеть.

- Приехали, - Яна спрыгнула с трапа, помогла спуститься парню и потащила его к стоявшему рядом с рогатой постройкой плоскому квадратному зданию.

- Что это?

- Больница. Глазная, - ответила девушка, - одна из лучших, между прочим, хоть ей и без малого сто лет.

- Прямо-таки сто?

- Ну ладно, девяносто. Какая разница?

Разницы действительно не было, а что клиника действительно хороша, Нейтан быстро убедился сам. И, уже лежа на операционном столе, пришел к выводу, что все могло обернуться куда хуже…

Глава 11

Горячий ветер ударил в лицо, едва Нейтан переступил порог больницы.  Но на сей раз парень только улыбнулся. Потому, что лечение окончено. Потому, что рядом была Яна. И еще – потому, что ветер, каким бы жарким он ни был, не был афганцем…

- Поехали, что ли? – парень остановился у потрепанного мотоцикла, поджидая подругу.

- Ага. Ты поведешь…

Бриджер поднял бровь. Весь Чкалов знал, что  позволить кому-то вести свой байк  для Янки – дело совершенно немыслимое. И на тебе – сама предлагает… Заметив его реакцию, девушка подняла левую руку – через всю ладонь тянулась полоса пластыря.

- Что случилось? – встревожено спросил Нейтан, мгновенно оказавшись рядом с Яной.

- Ерунда, - отмахнулась та, - порезалась, когда точила штык.  Не сильно, но рулить неудобно, так что  давай, заводи.

-Садись, - кивнул парень, забираясь в седло и пиная стартер. Яна устроилась у него за спиной, вцепилась в ремень, и мотоцикл сорвался с места.

- Нейтан, - неожиданно обратилась к нему хозяйка мотоцикла на очередном перекрестке, - по-моему, ты Хозяину сказал далеко не все.

-Не все, - согласился пилот, газуя.

- А мне ты расскажешь?

- Тебе – расскажу. При условии, что больше этого знать не будет никто.

- Я согласна.

- Тогда – вечером, - Бриджер остановился перед шлагбаумом, встряхнул головой – отросшие за время скитаний волосы упали на лицо, и добавил: - ты не против?

- Нет, конечно, - Янка махнула охраннику, чтобы тот, наконец, поднял шлагбаум, - не возражаю. Но только все.

Вечером, впрочем, рассказать не получилось… Когда влюбленные, наконец, оторвались друг от друга, была уже глубокая ночь.

- Вот теперь, - пробормотала Яна, поудобнее устраиваясь в объятиях Нейтана, - я тебя слушаю.

- Тогда не перебивай и постарайся не заснуть, - улыбнулся парень, и начал рассказывать – с того дождливого дня, когда десятилетний мальчишка убежал с похорон отца…

Рассказ получился долгим – попробуй-ка, перескажи добрых шесть лети своей жизни…

- …Вот так я и оказался здесь, - закончил он,  - бродяга без имени и без дома, которого гонит древнее проклятие… Яна, - внезапно остановился он, - Я прошу тебя: если со мной что-нибудь случиться, возьми Бладовар. Он сам поведет тебя..

- Не дури, Бриджер, - тихо попросила девчонка, -  ничего с тобой не случится.

- Наверное. Но все же…

- Да, - коротко ответила девушка.

Заснули они только под утро – благо, в базе пилотов не поднимали в восемь часов и не гнали на построение, словно рядовых. И вообще, давали волю, что регулярно приводило к разным эксцессам – от купания в фонтане до поджога кабаков… А потому никто и ничто не помешало молодым людям выбраться из постели в двенадцатом часу…

- …То время, что я прослужил Калашникову, - говорил Нейтан, и в устремленных куда-то в дали прошлого (или будущего?) невидящих глазах плясали отблески пламени, - было лучшим в моей жизни. Это был безжалостный мир. Беспощадный, но честный и искренний. Любой из суверенных граждан был способен на все. Но если уж давал кому-то слово, пусть даже и злейшему врагу – сдерживал его, чего бы это не стоило… Мы знали, что завтрашнего рассвета можем и не увидеть, и потому спешили жить, драться и любить… И мы не забывали ничего.. – он замолчал.

Первой нарушила тишину Кэти:

- Тогда почему ты ушел?..

- Потому, что Бладовар не дал мне остановиться. Это проклятие, страшное проклятие – этот амулет. Он, наверное, и навлек на нас беду… Так ли, нет ли – но аэронеф был сбит, и мы с Янкой ушли со службы…

…Шло время. Нейтан, наконец, получил диплом – красный, за что неоднократно поминал Энди добрым словом. Сплетникам быстро надоело развитие его романа с Яной – после того, как несколько любителей позубоскалить лишились такой возможности.  Вместе с зубами.  Время от времени аэронеф покидал Чкалов – когда один, когда в паре с другим кораблем. Авиация работала едва ли не ежедневно. Словом, все шло своим чередом.

До тех пор, пока однажды не ожил Бладовар.

Нейтан вырвался из тяжелого, сумрачного и смутного сна, словно пловец из темной воды – рывком. Сел, тяжело дыша.

- Тебе плохо? – испуганно спросила мгновенно проснувшаяся девушка.

Молча покачав головой, Бриджер вытащил из-под подушки талисман.  И вздрогнул – темно-багровым пламенем светились руны, шедшие по краю медальона…

- Час близок… - прошептал юноша, глядя на угасающее свечение.

- О чем ты?

- Скоро нам придется уходить из этого мира, - хмуро ответил Нейтан, - и, похоже, на сей раз я окажусь гораздо ближе к цели, чем когда-либо раньше. Это судьба.

- Значит, такова и моя судьба.

А утром, когда аэронеф поднялся в небо, Нейтан явился к Калашникову.

- Я хочу кое-что сказать, Хозяин.

- Что же? – Калашников поднялся из-за стола.

- То, чего не сказал сразу, - и Бриджер рассказал ту часть своей истории, которую опустил при первой встрече.

- Близок час, когда я должен буду уйти, и это может обернуться бедой для вас. Не вини меня в этом, Хозяин… Я сам не знаю, когда уйду, и прошу только об одном.

- О чем же?

- Опусти со мной Яну.

- Да. А теперь ступай на свой пост.

- Слушаюсь, - отсалютовал Нейтан, и вышел из кабинета.

Аэронеф летел на юго-восток, внизу проплывала пустыня, а на горизонте начали потихоньку вырисовываться горы. Нейтан, стоя у иллюминатора, мурлыкал под нос на самим же и сочиненный мотив:

Меня звать 0'Келли, испытан я в деле,

Прошел я в шинели из Лидса в Лахор…

- Вот в одну из тех самых дыр мы и собираемся, - сообщила Янка, встав рядом, - а конкретно – в Кабул. Хозяин хочет посмотреть, нельзя ли прогнать оттуда индусов. Ну или убедить их уйти миром.

- В этот вариант я не очень-то верю, - откликнулся Нейтан.

- Ну почему, может быть и… - взвывшая сирена сбила девушку, и она закончила:

- Нет. Не может.

Вражеский аэронеф – «Арджуна» - укрывался в каком-то ущелье, и появился оттуда слишком близко для авиации. Воздушным кораблям пришлось вступать в бой.

Нейтан,  ушедший, как и большинство экипажа, в укрытие, о б этом бое мог судить только по тому, как вздрагивала палуба под ногами да выла аварийная сирена. Правда, этого было более чем достаточно – палуба ходила ходуном, а сирена выла, не переставая. Неожиданно аэронеф рванулся куда-то вверх и в сторону, а затем… Чудовищный удар обрушился на корабль, сбив с ног людей и повалив на палубу все, что не было закреплено (да и часть того, что было). Лампы частью разбились, частью погасли, и темноту рассеивали только тусклые аварийные светильники. Где-то что-то шипело.

Ожил динамик громкой связи:

- Товарищи! – зазвучал голос Калашникова, - аэронеф противника уничтожен. Наш аэронеф крайне тяжело поврежден и идет на вынужденную посадку. Реактор заглушен. Приготовьтесь к жесткому касанию

- Вот тебе и Лахор… - пробормотал Нейтан, вцепляясь в поручень.

Вынужденная посадка и впрямь оказалась довольно жесткой. Выбравшись через покореженный люк, Нейтон  обернулся – и вздрогнул. Трехкилометровая туша аэронефа была буквально истерзанна. Сотни пробоин, выбитые люки, сорванный щит полетной палубы… Почти через половину корпуса тянулась трещина – видимо, результат ударной волны. Корма была просто разорвана и смята ударом о землю.  Хорошо еще, что реактор успели заглушить…

Выстроившись перед кораблем, оставшиеся в живых ждали, что скажет их командир. А командир молчал. Сам, похоже, не зная, что сказать… Наконец, он заговорил:

- Что ж… Это случилось, и в этом немало моей вины…  Любой, кто захочет, может сейчас  покинуть службу. Я не буду его упрекать или останавливать.

Первым вышел из строя Кирсан – калмык, бывший руководителем полетов:

- Я устал от войны, - сказал он, - здесь в окрестностях есть буддийский монастырь, уйду туда.

Затем шагнул вперед Нейтан, и одновременно с ним – Яна.

- Пришел час, - только и сказал он, - прощай.

Флаер мчался над горами, навстречу восходящему солнцу – и неизвестности. Где-то там, в глуши Трансгималаев, скрывался портал, к которому их вел Бладовар…

…- Это и было начала пути в Темных Мирах, - Нейтан зябко протянул руки к огню, - я видел лишь малую часть их, но никому не пожелаю оказаться там. Это хуже ада. Много хуже. Пустошь, Искажение,  Таирангарр… Впрочем, его больше нет. Или есть, но заперт до конца времен…

- Таирангарр? – переспросила Кэти.

- Родной мир ракшасов, - пояснил он, не открывая глаз, - отвратительное место, но Пустошь еще хуже. Просто потому, что она бесконечна… И давайте, я продолжу рассказ завтра?

«Останешься?» – мысленно спросил парень.

«Да, - отозвалась Химена, -  но тебе не стоит обольщаться.»

«Не буду.»

«И зря, на самом деле. Может, я и с тобой здесь останусь…»

Вообще-то, Нейтан втайне надеялся провести эту ночь с Хименой. Но надеялся зря – девушка удалилась в приготовленную комнату, даже не поцеловав его. Впрочем, расстраиваться по этому поводу парень тоже не стал – пусть сама дозреет до этого, решил он. И, разумеется, не стал возражать, когда его вытащили из постели часов в семь утра и предложили прогуляться верхом. А заодно и вытащить «царственную чету».

- Хм… Лучше оставить записку, - Нейтан усмехнулся, - парочка наверняка спит без задних ног, а Кэти опасно будить.

- Идет!

Кони неторопливо брели, пощипывая траву и время от времени фыркая друг на друга, а всадники, бросив поводья вели неторопливый разговор. Обо всем на свете – о прошедшей войне и о войнах с Хевеном. О планах Соларианской Лиги (до которых им обоим уже не было никакого дела) и о королеве Елизавете, уже, наверное, короновавшейся императорской короной. О самураях и о легионах. И еще много о чем…

- Кстати, - Бриджер пакостно улыбнулся, - надо будет как-то обкатать это на нашем сюзерене – насчет того, что его любимых японцев любой легион нашинкует , не только Десятый… И вот еще что, - улыбка исчезла также внезапно, как и появилась, - будем возвращаться – утащи, пожалуйста, пук соломы.

Столь странная просьба Химену почему-то не удивила. Покосившись на спутника, она спросила в ответ:

- Венок сплести? Если, конечно, это то, о чем я думаю… Но в Модену мы его точно не выгоним.

- А нам это и не требуется. Просто я хочу напомнить кое-кому, что он – принц из дома Эркелл, а не абы кто…

- Во-первых, - Химена натянула поводья, - ты уверен, что он поймет? А во-вторых и в главных: что за дом Эркелл, кто они и откуда?

- Во-первых – найдется, кому объяснить. Во-вторых, - парень прищурился, разглядывая что-то на горизонте, - это будет позже. Эркеллар будет здесь с минуты на минуту, а при нем я эту тему поднимать не хочу. Пока, по крайней мере… Господь Испытующий! Ну ты посмотри на нее! – Последний возглас относился уже к Кэти, неуклюже державшейся в седле.

- Поехали, - Нейтан щелкнул по шее вороного поводьями, - попробуем превратить этот ужас  в нормального наездника. Да и принца не мешало бы…

- У тебя точно в роду никаких гуннов не было? – спросила его девушка, нагнав и пристроившись рядом.

- Не знаю. Вроде мадьяры были – мамин не то дед, не то прадед… - отозвался Бриджер, - так что может, через них.

- В общем, с тобой все ясно, - заключила Химена, приотставая на полкорпуса. Фриц, как и всегда, сидевший на своем насесте, неожиданно поднял руку и совершенно человеческим жестом покрутил у виска пальцем.

На самом деле, держалась в седле Кэти относительно прилично – но только не с точки зрения «конного варвара». Обругав девушку, Нейтан принялся гонять ее на предмет верховой езды, да так, что Кэти очень быстро втянулась в учебу. В итоге планы всех четверых благополучно накрылись, Нейтан из конструктора превратился в тренера – но в итоге Кэти Джемисон к исходу дня кое-чему научилась. По крайней мере – не отбивать ничего себе и не стирать спину лошади. До сих пор от этого спасала только крайняя непродолжительность ее поездок.

- Мда, - заявил Нейтан, когда вся компания отправилась, наконец, домой, - это уже что-то, на что-то похожее, хотя тебя еще учить и учить.

- Я надеюсь, не сегодня?

-Не сегодня, да. И не такими темпами. Но если вы и завтра присоединитесь к нам… - одновременно с этим парень мысленно обратился к Химене:

«Не забудь про солому!»

«Ладно. Кстати, как ты намерен это организовать, сержант?»

«А вот это уже моя забота. Главное – венок.»

«Будет у нас венок, но другое тебя погубит.»

На это парень ответил лишь насмешливым взглядом.

Глава 12

Потраченное на верховую езду время пришлось наверстывать ударными темпами, так что у камина компания собралась довольно поздно – было уже часов десять вечера.  Снова устроившись на ковре со скрещенными ногами, Нейтан продолжил рассказ…

…Флаер мчался над горами, и Нейтан вел его, подчиняясь горячим толчкам талисмана на груди, и вскоре вынырнул в узкую бесплодную долину, упиравшуюся в темный провал пещеры.

- Нам сюда, - сообщил парень, сажая машину у самой пещеры и открывая фонарь, - вот только что там…

- Что бы ни было, - отозвалась Яна, спрыгивая вслед за ним на землю, - мы это скоро узнаем….

Пещера оканчивалась глухой стеной с высеченной на ней аркой портала, испещренной рунами мертвого и забытого языка.  Свет, источаемый Бладоваром, коснулся их, и портал ожил – письмена засветились, и их сияние постепенно слилось в мерцающее озеро.

- Пошли? – и парень и девушка, взявшись за руки, шагнули в иной мир. Навстречу неведомому…

… Тусклое солнце на тусклом небе, тусклая трава и тусклый камень под ногами. Они оказались среди каких-то скал, изъеденных выветриванием,  бывших, судя по всему, крайними отрогами древнего хребта. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась однообразная травянистая равнина.

- Где мы? – тихонько спросила Яна

- Не знаю…

- Легка ли была ваша дорога? – неожиданно раздавшийся голос заставил обоих выхватить бластеры. Впереди них и немного ниже стояла, опираясь на копье, высокая бледнокожая женщина с очень светлыми, почти белыми волосами.

- Опустите оружие, я не враг вам, - продолжила она, - да и оно вам здесь не пригодится. Не работает здесь энергетическое оружие, пришельцы… да, так кто же вы?

- А кто ты? – спросил вместо ответа Нейтан, нацеливая бластер на ближайшую скалу, - Моргейн Белая королева? – бластер и впрямь не работал.

- Нет, я не Моргейн, кто бы она ни была, но Белая Королева меня вполне устраивает – зови меня так, коли хочешь… Впрочем, имя мое – Эрна Хаэс из народа кел.

-Ну а я – Нейтан Бриджер, изгнанник, скитающийся между мирами со своей возлюбленной.

- Яна Нигматуллина, если ты хочешь знать имя. Я пошла за ним  ради любви. Только скажи, почему мы должны верить тебе?

Беседа изрядно отдавала безумием, и Нейтан принялся изучать копье их собеседницы – с белоснежным древком и сверкающим наконечником. И чем дольше он смотрел, те отчетливее понимал, что это за оружие.

- Мы можем ей верить, ибо только верной руке может принадлежать это копье, -произнес он, с удовольствием отметив, как расширились глаза женщины.

- Ты знаешь… Хорошо. У тебя на груди Бладовар, и значить это может только одно. Я, как и ты, стремлюсь уничтожить ракшасов, но я иду не одна. Присоединяйтесь к нам – без этого талисмана нам не прорваться в их мир и не сокрушить их, а вам вдвоем не достичь врат Искажения…

- Согласен, - парень протянул руку Янке, помогая спуститься со скалы.

Отряд, который вела Эрна, разбил лагерь у подножия скал, скрывавших портал. Приказав кому-то привести коней, женщина хмуро сказала:

- Надо убираться отсюда, и как можно дальше. Слуги ракшасов могут заинтересоваться переходом, а мне не хотелось бы с ними встречаться. Да и вам, думаю, это ни к чему…

Подвели коней, Нейтан с трудом забрался в седло – и отряд двинулся прочь.

Наконец, после целого дня скачки, на закате объявили привал. Нейтан почти свалился с лошади – все тело болело, избитое дикой скачкой, и с трудом подошел к Эрне:

- Где мы? – спросил он, - что все это такое, и куда мы направляемся?

 - Это – Пустошь. Странный, искаженный мир, словно бы составленный из обрывков множества вселенных… Говорят, эоны назад веданты создали его, чтобы закрыть ракшасам дорогу в иные миры. Но, как видишь, они все же сумели прорваться. Идем же мы к Искажению – вратами в Таирангарр, их родной мир. Там нас ждет… Впрочем, не знаю, что. Знаю только, что прорваться сквозь него без Бладовара практически невозможно. А свою полную силу он обретет только там.

- Кто такие веданты?

- Для нас – все равно, что боги. Возможно, когда-то они были людьми, но их эволюция зашла так далеко, что они даже перестали быть материальными существами, став чистой энергией...  Но ты устал, поэтому давай отложим нашу беседу, только скажи, кто такая Моргейн?

- Героиня одной книги, - ответил Нейтан. Чувствовал он себя, действительно, вымотанным до предела. Рухнув на расстеленное возле костра одеяло, парень шепнул устроившейся рядом Яне: «Завтра расскажу, ладно?» и почти мгновенно заснул.

Проснулся Нейтан незадолго до восхода солнца. Лагерь потихоньку оживал, но до побудки еще оставалось время, и он коротко пересказал Яне содержание вчерашней беседы с командиром.

- Ну и влипли мы с тобой, - сказала девушка, когда он закончил, - а кстати, что ты вчера про копье говорил?

- Про верную руку? Тут как раз все просто… Я, видишь ли, копье узнал. Уж не знаю, как, но она добыла копье Ллеу. А его прозвали Верной Рукой – Ллеу Лау Гифс…

- Ллеу… - протянула девушка, -  ты про Луга, что ли?

- Ну да, у ирландцев он Луг…

Беседа о богах, однако, была прервана самым безжалостным способом – криком: «Вставайте живо, на том свете отоспитесь!»

- По-моему, мы уже там,  - пробурчал Нейтан, поднимаясь. Было слегка нехорошо, но все же мышцы не болели. Да и в седле удалось оказаться без посторонней помощи.

- Двигаемся шагом, - коротко скомандовала Белая Королева, - новички – ко мне. Слушайте внимательно то, что я вам скажу, понимайте правильно и запоминайте накрепко.

Этот мир – Пустошь – создан многие эоны назад ведантами, чтобы запереть ракшасов в их родном мире, но они все же пробили себе дорогу сквозь него. Пустошь, по всей видимости, бесконечна, и представляет собой мешанину попавшего сюда из бессчетного множества миров. Собственного здесь – только небо, солнце да трава. Все остальное – то, что затянула в себя Пустошь. Так как все это – лишь немногое из своего мира, а миры весьма и весьма различны, здешняя «цивилизация» столь же лоскутна, как и мир. Здесь есть многое – но только то, что осталось после переноса или то, что можно сделать своими силами – то  есть, кустарщина. Огнестрельное оружие, например, здесь почти не делают… а против тех, с кем нам, в основном, и приходится сражаться, оно и вовсе бесполезно. У меня полторы сотни человек, и на весь отряд – от силы десяток винтовок, ружей и пистолетов, так что, надеюсь, холодным оружием вы владеете…

- Я, по крайней мере, умею обращаться с палашом, да и Яна тоже, - ответил на это Нейтан, - так что и с саблями справимся. Да и с копьем, наверное, тоже – как-никак, штыковому бою обучены…

- Видишь ли, - усмехнулась Эрна, - колоть штыком – совсем не то, что копьем с коня. Так что – возьмите у обозных сабли, какие подойдут, а вот лучевое оружие уберите, если уж не хотите выбросить.

-Кстати, почему оно не работает?

- Потому, что это – Пустошь, - пожала плечами женщина, - здесь вообще очень много странного… Просто примите это как должное, иначе можно сойти с ума…

-…И мы приняли это как должное. Потому что иначе, действительно, можно было сойти с ума. Пустошь не подчинялась законам логики – вообще никаким, кроме собственных. Мы приняли этот мир и подчинились его законам.

В тот день отряд двигался неспешно, и езда далась мне гораздо легче. Я вообще очень быстро привык… Настолько, что уже не могу иначе. Я и на Сфинксе частенько верхом ездил… - Нейтан умолк, глядя в огонь – словно пытаясь разглядеть в нем что-то – то ли прошлое, то ли будущее…

- Продолжим завтра, сир, - наконец, сказал он, не заметив (или делая вид, что не заметив) гримасы Абихана, недолюбливавшего это обращение.

Утро  Нейтан снова встретил в седле – и снова в компании Химены.

- Ты обещал рассказать про нашего принца – кто он такой и откуда, - напомнила девушка.

Вообще-то, Нейтан этого не обещал. Но спорить с женщиной о том, кто что сказал – занятие бессмысленное и небезопасное, а потому он только кивнул:

- Ладно, слушай. Дом Эркелл – правящая династия на своей родной планете, Армайе. В нашей же классификации это – Сигма Дракона-3.

- То есть Беовульф.

- Ничего общего с известным нам с тобой Беовульфом, кроме близкой червоточины, Армайя не имеет, у нее даже орбита другая. Все остальное, понятно, тоже… Планетографию и прочее, если тебе захочется, я изложу потом, а пока хватит и того, что это планета земного типа, на которой идет термоэра, так что климат там, в общем, довольно ровный и мягкий. Тамошняя цивилизация – сами себя они называют армайн – видимо, потомки кел, неведомо когда и неведомо как проникших в нашу вселенную. Их общественное устройство – монархия, больше всего похожая на то, что творится на Грейсоне. В Большой Космос вышли не так давно, но свою систему  успели заселить плотно. Но пока что не слишком серьезные игроки.

- Понятно. А что принц?

- А принц вот что. Он, по идее, должен был наследовать своему отцу, но тот на старости лет впал в маразм, и регентом стал его младший брат – Каррихан, если не ошибаюсь. А Абихан своего дядю искренне, глубоко и взаимно ненавидел… Все началось с того, что  Абихан на дуэли убил дядиного фаворита, тот этим воспользовался и его изгнал. Как уж он прибился к Темной Звезде – не знаю. Но когда мы оттуда улетали, Каррихан был в крайне неудобном положении. Его не любят в народе – это раз. Когда он пытается польстить народу – на него ополчается знать. А когда он пытается ублажить знать – начинаются массовые возмущения. А поскольку все это требует денег, а денег мало, на него регулярно ополчается еще и  парламент…

В общем, это все, что я успел выяснить – мы там после перехода пробыли всего три дня… Экспедиция стартовала через терминал на Беовульфе – вот так я и попал туда. Ну, а на Землю меня по дороге забросили…Кстати, вон и сам принц, - Нейтан поднял руку, указывая на появившихся всадников, - и Кэти, кстати, уже лучше держится. А нам, кстати, еще надо венок подбросить…

По поводу венка разгорелась бурная, хотя и безмолвная, дискуссия. Венок, по идее, должна была принести птица, и вопрос заключался в том, какая. Химена считала, что пойдет абсолютно любая, лишь бы смогла его нести, Нейтан же утверждал, что птица должна быть соответствующей. Сошлись на том, что подойдет ворон, и Бриджер уже собрался было искать и приманивать птицу, но…

- Вот что это такое? – разъяренно поинтересовалась Кэти, потрясая какой-то распечаткой. Нейтан отобрал бумагу и принялся изучать. Мда… Что эколог в ярости – это понятно, Серенгети, как-никак – ее любимый заповедник. Но за попыткой захвата территории она не заметила главного – в Танзании развернуты три бригады Бундесвера. Немцы вернулись в Танганьику…

- Видел? – спросил Абихан, - Блэйд, конечно, их оттуда выставит, но сама попытка… Что делать с, такой наглостью - я уже не понимаю. Это предел, черт возьми!

Бриджер не слушал – информация изрядно разозлила его самого, но подсознание выловило из общего потока слова «что делать», и парень, неожиданно даже для себя, ответил:

- Продай одежду свою и купи меч.

Принц осекся на полуслове. Несколько секунд он смотрел на Нейтана, словно на некое сверхъестественное существо. Затем развернул коня и молча двинулся назад. Кэти несколько секунд смотрела ему вслед, а затем тоже тронулась за принцем.

- Ты же сам хотел получить придворного волшебника – ну так получай… - пробормотал Нейтан. Химена выдохнула:

- Господь Испытующий!.. Нейтан, ты бы видел его глаза… Кажется, наша затея с венцом просто не нужна.

- Кто знает? Поживем – увидим…

Но вечером принц выглядел совершенно обычно, и если какие-то мысли у него и были по поводу слов Нейтана, он их не демонстрировал. Разве только какая-то искра тлела в глубине темно-синих, почти черных глаз Эркеллар…

… Пустошь ложилась под копыта коней, миля за милей становясь прошлым. Ветер едва шевелил траву, и чуть заметные волны уносились по степи куда-то вдаль. Яна вполголоса пела какую-то татарскую песню, сложенную, наверное, еще во времена Чингисхана. В небе плыла птица… Птица? Нейтан напрягся, ощутив знакомое зловоние.

- Там! – он вскинул руку, указывая на существо. Повторять не потребовалось – Яна плавным движением вытянула из колчана стрелу, натянула лук. Задержала на мгновение дыхание и отпустила тетиву. Стреляла она не одна – в воздухе оказался добрый десяток стрел. Тварь – чем бы она ни была на самом деле – дернулась и полетела вниз. Адъютант Эрны – Маглорикс, татуированный с ног до головы галл, немедленно помчался к месту падения, и вскоре вернулся, держа пронзенное десятком стрел существо. Напоминающее птеродактиля, оно выглядело непередаваемо отвратительным, и дело было не облике (хоть и его не назвал бы приятным никто). Нет, вся тварь, казалось, состояла из ненависти, злобы и отвращения.

- Сжечь это, – приказала Белая Королева, передернувшись, - итак, нас засекли. Меняем маршрут. Быстро.

Они мчались галопом до захода солнца, и после него – пока не скрылась за горизонтом тусклая Хелики, одна из двух лун этого мира.

- Отдыхаем! – Эрна соскользнула с коня, - особо не расслабляйтесь, не думаю, чтобы мы выиграли много времени, а ночь – время наших врагов.

Уставшие всадники, спешиваясь, падали, где придется, не забывая, впрочем, положить рядом с собой оружие – а то и взяться за него…

- Надеюсь, нам все же дадут отдохнуть, - проворчал Нейтан, устраиваясь поудобнее – насколько вообще можно лечь удобно с ножнами под головой и рукой на эфесе.

- Я тоже, - коротко отозвалась Янка.

Как ни странно, но надежды их сбылись – ночь действительно была спокойной. С рассветом отряд вновь тронулся в путь.

Наверх / Главы 13-15 / Назад к оглавлению Библиотеки